Интервью Первого заместителя Министра иностранных дел Республики Беларусь Александра Михневича программе «Картина мира» (19 июня 2016 г., г.Минск)

Одно из ключевых назначений, о которых шла речь в видеодайджесте, – новый Посол Беларуси в Бельгии, Люксембурге по совместительству, и одновременно постпред при Евросоюзе и Европейском сообществе по атомной энергии, а также постоянный представитель при НАТО Александр Михневич. Он у нас сейчас у нас в студии. Судя по количеству обязанностей (или списку титулов официальных), есть о чем поговорить.

Александр Юрьевич, здравствуйте.

Александр Михневич, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Королевстве Бельгия и Великом Герцогстве Люксембург, постоянный представитель Беларуси при Евросоюзе и НАТО: Добрый вечер.

Давайте начнем с футбола. Все-таки и мы с вами, и многие мужчины следят за чемпионатом Европы. И женщины, наверное. Я подозреваю, что вы за Бельгию уже болеете, за эту сборную? Или за Англию по старой памяти, будучи послом?

Александр Михневич: Вы задали вопрос и сами на него ответили, потому что вопрос провокационный. Если я скажу, что не болею за Бельгию, то будущие мои коллеги могут обидеться в этой стране. На самом деле я, будучи послом в Великобритании и Ирландии, болею и за Англию, и за Уэльс, и за Ирландию. Курируя наши отношения с Россией, я, конечно, очень болею за сборную России. И сейчас – за Бельгию. А, в общем-то, я болею за красивый футбол.

Футбол важен и для Англии, и для России, и для Бельгии. Я припоминанию: несколько лет назад в Бельгии была такая ситуация, когда фламандцы и валлоны как-то друг с другом соперничали, чуть ли не говорили о разделе Бельгии. Но тогда кто-то сказал, что Бельгию объединяют футбол, пиво и король. Скажите, а что нас объединяет с Бельгией, кроме пива, наверное? Что у нас общего? Какие интересы?

Александр Михневич: Конечно, Бельгия – это высокоразвитая европейская страна. Поэтому прежде всего у нас есть такие конкретные двусторонние отношения. Мы туда продаем почти на 170 млн. долларов нашей продукции, несколько больше покупаем. Мы взаимодополняющие экономики. Хочу сказать спасибо и своему предшественнику. Все это не на пустом месте. Андрей Александрович Евдоченко, с которым мы напрямую меняемся, многое сделал для развития отношений. Но тем не менее для страны, у которой экспорт составляет 200 млрд, у Бельгии, наши 167 млн – это капля в море. И мы, конечно, должны, обязаны наращивать наш товарооборот. В том числе, например, у нас сегодня такие монопозиции, как алмазы, например. Хорошо, когда они ограненные. А когда это просто как сырье, мы фактически не получаем добавленной стоимости от этого экспорта. Вторая позиция – наш хлористый калий, хлорид калия. Надо расширять эту гамму. Над этим будем работать.

Знаем, например, что в Бельгии бельгийские вафли – это их такой фирменный конек. У нас тоже наши вафли есть. Президент, кстати, вчера посещал фабрику «Спартак», где вафли выпускают. Вряд ли мы их заинтересуем вафлями. Еще есть один старый фильм из детства, вспомнил, где один герой говорит другому: «Вот, поедешь в Бельгию – привези мне бельгийскую маечку». Вы в Беллегпроме долгое время проработали, знаете, что белорусские маечки тоже неплохие. Но тоже вряд ли заинтересуешь их этими маечками, Бельгию, потому что китайцы там, наверное, уже заняли этот рынок. Чем мы можем заинтересовать дополнительно?

Александр Михневич: Вы знаете, я с вами не очень соглашусь, что мы не заинтересуем их маечками. Маечка – как собирательный образ легкой промышленности.

Беллегпром вспомнил – на больное наступил.

Александр Михневич: Да. Там есть очень серьезная группа по производству ковров – «Бальё», фирма такая. У них уже в пятом поколении семейный бизнес. Так вот мы с ними очень активно сотрудничали и сейчас продолжаем сотрудничать по взаимной поставке ковров. Как это ни странно, Бельгия – производитель № 1 в мире ковров, а наши ковры туда идут. Так и с маечками. Удивить, конечно, бельгийцев сложно, но определенные виды наших продовольственных товаров, которые экологически чистые, вполне могут быть востребованы на бельгийском рынке. Наше оборудование, которое мы выпускаем, в том числе и наша сельскохозяйственная техника, вполне может быть востребована на этом рынке – «цена-качество». Правда, надо только сервис организовать очень грамотно и правильно.

Второй аспект. Ведь Брюссель – это штаб-квартира практически всех европейских институтов. Там не только находится Европейская комиссия, не только находится штаб-квартира Североатлантического союза, там находится несколько десятков агентств европейских, которые борются и с контрабандой, и пограничная, и таможенная службы, и так далее. И очень важно быть в кухне этой, вариться в этих событиях. Воспринимать, что-то переносить на нас, где-то привносить собственную лепту. То есть быть интегрированным в европейскую политику, в европейские отношения.

Так вот как раз эти политические структуры – иногда, может быть, минус. Как минус? Минус такой временный, поскольку у нас в политической области чаще возникают проблемы с Евросоюзом. Как их решить?

Александр Михневич: Вы знаете, с отменой санкций, и уже окончательной, в феврале, когда она произошла, у нас, конечно, развивается такая позитивная динамика отношений с Европейским союзом. И встречи усилились, и уровень этих встреч, и прагматика этих встреч поднялась. И были сняты чисто технические барьеры. Но нерешенных вопросов очень много еще. Во-первых, по-прежнему сохраняются, про тот же мой родной текстиль, квоты на текстиль. Это анахронизмы, их давно пора отменять, поскольку никакой угрозы наш текстиль рынку Европейского союза не несет.

Мы не Китай.

Александр Михневич: Мы не Китай, мы просто дополняем этот рынок своей гаммой. Во-вторых, нам сегодня очень важно получить доступ к европейским финансовым институтам. И можно это сделать в том числе и через Брюссель. Посмотрите, сейчас назрел период модернизации нашей промышленности. Очень эффективно ее можно модернизировать за счет технологий и оборудования, произведенного в Европе. Это сегодня практически первоклассное оборудование. Для того, чтобы его купить, нужны кредитные ресурсы. Лучше всего, если эти кредитные ресурсы поступят из самой Европы. Это даст нам возможность произвести ту продукцию, которая будет востребована в Европе, и мы тем самым сможем вернуть эти вложенные в нашу экономику деньги.

Можно маленькую ремарку? Президент, когда вас назначал и других послов, он особо отметил Южную Корею и Японию. Сказал, что нам эти страны очень важны, поскольку там высокие технологии, нам это интересно. А в Бельгии, с точки зрения развития высоких технологий, нам интересны финансы.

Александр Михневич: В Бельгии и Люксембурге, потому что я посол по совместительству в Люксембурге, нам именно интересны финансовые структуры, финансовые институты. Вот мы сейчас продвигаем размещение евробондов белорусских на территории Европейского союза. Так вот, штаб-квартира, собственно, тот, кто организует выпуск этих евробондов, присваивает необходимые номера, все эту формальную сторону, – это «Клирстрим» – организация, которая находится именно в Брюсселе. «Евроклир» находится в Брюсселе, а «Клирстрим» находится в Люксембурге. Без этих организаций мы вот этот финансовый инструмент использовать не сможем.

Есть еще одна особенность в Бельгии. Я, правда, давно уже там не был, по-моему, лет 10 назад. Въезжая из Германии и в Бельгию, замечаю, что вечером все дороги освещены. У них две атомные электростанции, они сливают эту атомную энергию, и мы строим АЭС. И вы еще представитель при европейском сообществе теперь по атомной энергетике. Скажите, чем они нам помогут? Тоже каким-то опытом поделятся или, не знаю, помогут защитить от оппонентов, от тех конкурентов, которые не хотели бы строительства в Беларуси атомной электростанции?

Александр Михневич: Во-первых, опытом, потому что сегодня мы ведем строительство атомной электростанции в полном соответствии с международными стандартами, нормами и так далее. Именно Международное агентство по атомной энергии является своего рода арбитром. И поэтому мы с ними очень плотно сотрудничаем. И, вы совершенно правильное слово употребили, защита от оппонентов. В том числе мы на это рассчитываем. Но не только. Сегодня в мире есть несколько производителей атомных реакторов, например (Российская Федерация, Франция, некоторые другие), и нам для развития атомной энергетики очень важно делать всегда правильный выбор. И здесь этот выбор, тоже Международное агентство по атомной энергии подсказывают, помогают, защищают. Поэтому это очень важный пласт работы.

Раз уж вы начали перечислять ваши функции, представительства, при НАТО вы еще представитель. Буквально на днях, на этой неделе Беларусь испытала ракетный комплекс «Полонез». Это тоже такое большое достижение для Беларуси, достижение военпрома и такой вклад в обороноспособность страны. Скажите, это такой ответ на продвижения НАТО к границам Беларуси? Вы приедете, у вас спросят: «Вы там развиваете вооружение, значит, надо в Литву или в Польшу еще по одному батальону закинуть».

Александр Михневич: Во-первых, я скажу, что мы не должны НАТО воспринимать только как военную организацию. НАТО – гораздо более широкая организация, там много направлений работы. И вот я бы выделил два. Первое направление – это, действительно, военное присутствие, наращивание воинских контингентов, зоны влияния и так далее. Здесь у нас позиция абсолютно однозначная: наращивание ни на Востоке, ни на Западе потенциала военного возле наших границ стабилизации ситуации не приносит никому. Ни тем странам, в которых размещается, ни тем более тем странам, которые, вроде, как бы ни причем, но заложниками невольно в силу своего географического положения этой ситуации становятся. Поэтому мы не сторонники притягивать на свою территорию какие-то военные объекты иностранные, военные Вооруженные Силы. Не сторонники. Мы эту достаточно жестко выдерживаем и продолжаем. Мы хотим, и армия наша вполне подготовлена к этому квалифицированно и так далее, хотим развивать собственные Вооруженные Силы в той степени, в которой это будет способствовать защите нашего суверенитета. Мы не претендуем на какую-то геополитическую здесь игру. Поэтому запуск ракеты, о которой вы сказали, – это как раз, так сказать, лыко в строку, как говорится. Это как раз в соответствии с нашей Военной доктриной.

То есть не российская ракета взлетела, а белорусская.

Александр Михневич: А белорусская, да. Хотя там, конечно, она многокомпонентная, мы понимаем это. Это один аспект, а ведь есть у НАТО и второй аспект. Например, когда мы готовились к чемпионату мира по хоккею, который успешно прошел в Минске, мы вместе с НАТО проводили учения и семинары по борьбе с террористическими акциями. Вместе с ними мы проводим по борьбе с контрабандой, с трафикингом, с торговлей людьми и так далее. Наконец, у нас накоплены определенные потенциалы тех вооружений, которые сегодня не востребованы, просто надо от них избавляться. Я имею в виду те же мины, например. Для этого нужны достаточно большие средства. Для того, чтобы обезвредить эти все изделия. И вот здесь мы тоже рассчитываем на помощь НАТО.

Но в НАТО главную скрипку играет США. К слову хотел сказать. Вы заметили, что Евросоюз отменил санкции против Беларуси, а США 10 июня, Обама, вновь подтвердил, что санкции против Беларуси со стороны США остаются. Почему? Объясните, почему? Как объяснить поведение США?

Александр Михневич: Во-первых, это не совсем те санкции, которые были предприняты Евросоюзом в отношении Беларуси. Причина их возникновения несколько иная. И это не какой-то там вчерашний или позавчерашний день, когда были введены. Им уже 10 лет, даже больше. Мы, например, считаем, что причин реальных, серьезных причин, как там говорится «Беларусь угрожает национальной безопасности Соединенных Штатов», их нет, и сформулировать их сегодня никто не может. Но внутриполитическая ситуация, определенная инерция США, истеблишмента США, она препятствует оперативной отмене таких вещей. Я вам приведу очень простой пример. Поправка Джексона-Вэника, которая была связана с нерешением еврейского вопроса в СССР. Уже все не только уехали, уже возвращаются к нам на отдых, с удовольствием как туристы и так далее. А поправка Джексона-Вэника по-прежнему действует. В списке каком ограничения на поставку вооружений? Уже давно нет Советского Союза, но этот архаичный список действует. Вот вам инерция, так сказать, ситуации. Но важно, что мы с Соединенными Штатами очень правильно, на мой взгляд, принцип определили. Вот там, где мы расходимся, давайте мы немножко подождем. Но есть точки соприкосновения, в которых давайте работать, повышать степень доверия. И надо сказать, что у нас сейчас диалог очень активно стал развиваться.

Мы видим, что делегации зачастили. И еще, может быть, две причины. Во-первых, США хочет показать, что они круче, чем Евросоюз. Евросоюз отменил, а США еще так, подумает. Во-вторых, это такой зазор оставляет США для того, чтобы, условно говоря, торговаться или заставлять Беларусь делать какие-то шаги: что-нибудь сделайте еще, тогда мы уже отменим эти санкции. Вы говорите, активизировалась деятельность. Чего ждут американцы от нас?

Александр Михневич: Вы знаете, нет причин у американцев для продолжения этих санкций. Вот я на днях встречался с группой бизнесменов, американских, которые приехали сюда. Абсолютно заинтересованные, логичные разговоры. Они сами понимают, что те санкции, о которых мы ведем речь, они контрпродуктивны. Более того, они давно не работают. Но факт в том, что как бы такой моральный эффект от санкций хуже, чем сами санкции, потому что когда бизнес какой-то собирается идти в Беларусь, он вдруг начинает думать: «Там же какие-то санкции. Может быть, воздержаться? А, может быть, завтра?» И вот этот негативный эффект, к сожалению, серьезнее, чем сами санкции, которые точные и которые особенно на наше взаимоотношение не влияют. Но я думаю, что постепенно эти все барьеры будут преодолены.

Давайте вернемся оттуда, из Вашингтона, в Европу, в Брюссель, куда вы отправитесь работать послом, представителем при различных европейских структурах. Санкции отменила Европа, в целом с Евросоюзом какая-то может быть динамика в торговых отношениях? Раньше у нас с Россией, наверное, половину товарооборота составляли отношения. А теперь только треть. И с Евросоюзом треть. Трудно сказать, кто важнее. И Россия важна, и Евросоюз. Но вот на Евросоюз какие-то надежды особые есть или нет?

Александр Михневич: Если бы было так, как вы говорите (треть, треть, треть), так это как раз и есть наша внешняя экономическая доктрина, скажем так. То есть треть – на Европу, треть – на Россию, треть – на страны дальней дуги.

Может, я ошибаюсь, поправьте. С Россией сколько сейчас?

Александр Михневич: С Россией сегодня выше, чем с Евросоюзом, существенно. Около 50% мы сегодня поставляем нашей продукции в Российскую Федерацию. Это такой объективный перекос в данной ситуации. Последствия санкций, сейчас они отменяются, товарооборот наращивается. Мы и говорили об отмене ряда ограничений, которые много лет назад. Сегодня мы планируем, например, активизировать процесс вступления в ВТО. И здесь тоже Брюссель играет очень важную роль. А если мы доведем страну до членства во Всемирной торговой организации, это будет значить, что антидемпинговые и другие ограничительные меры в отношении нас вот так по интуиции, так сказать, применяться не смогут.
Такая организация, как ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Очень важно там повысить рейтинг. Это значит, кредитные ресурсы для нас в целом станут дешевле. Если отойти от сферы экономики, а перейти уже в такую сферу юридических взаимоотношений, ведь нонсенс: мы с Евросоюзом не имеем базового соглашения о партнерстве и сотрудничестве. У нас действует соглашение, которое еще в советские времена, и мы как бы стали его автоматическим преемником. Это немедленно надо исправлять.

Может быть, сейчас, когда такие проблемы в Евросоюзе (Великобритания – в одну сторону, остальные – в другую), может быть, Евросоюз сейчас как-то сговорчивее будет с новыми странами, не членами ЕС? Например, с Беларусью. Или это никак на Беларусь не может повлиять?

Александр Михневич: Нет, безусловно. Мы же знаем психологически чисто: когда человеку трудно, он ищет дополнительных союзников, кто бы его поддержал.

Я об этом.

Александр Михневич: И я думаю, что Беларусь, которая, особенно последние годы, доказала свою незаанганжированность, свою равновекторность, равнопозитивность в отношениях ко всем странам, которые окружают, это очень большое наше преимущество, Беларуси. Поэтому Запад, я думаю, видит в нашем лице реально страну, от которой никакая угроза не может исходить. И, конечно, думаю, что эта основа способствует развитию нашего диалога с Евросоюзом.

Против Беларуси Евросоюз санкции отменил, а у России с Западом не очень-то хорошо, и иногда даже говорят, что, может быть, Россия как-то ревностно к Беларуси относится. Хотя мы записывали интервью с председателем Верхней палаты Валентиной Матвиенко, и она сказала: «Нет, у вас свои интересы, у нас свои. Это нормально, что вы развиваете отношения с Европой». А вот на этом фоне, может быть, какие-то новые шансы у Беларуси появились? Может быть, если Россия перестала сыр ввозить или другую продукцию, может, мы какие-то новые производства? Вот на Форуме регионов Александр Григорьевич говорил и о яблоках, и о бананах. Какие у нас шансы возникают в связи с этим?

Александр Михневич: Я прежде всего хочу сказать, что санкции веденные, взаимные санкции России и Европейского союза, они, конечно, очень негативно сказались на экономике нашей, белорусской. Во-первых, хотя бы вот такая причина – транзит. Поскольку большое количество санкционных товаров просто запрещены к транзиту, к ввозу в Российскую Федерации, этот блок транзита выпал. То есть мы несем реальные потери. Второе. Хотя Россия обладает очень мощной экономикой, тем не менее санкции являлись одним из факторов девальвации российского рубля. А это уже прямые потери экспорта, они очень существенные для нас. И поэтому когда говорят о том, что Беларусь наживается на вот этом санкционном противостоянии, это абсолютно неправда. Мы пока не компенсировали никаким образом тех потерь, которые понесли от этих взаимных претензий между Российской Федерацией и Европейским союзом.

У нас на 12% товарооборот упал.

Александр Михневич: Абсолютно верно. И продолжается, к сожалению, падение. Правда, отрадно то, что с Российской Федерацией этот тренд замедляется. То есть падение не такое было. 18%, сегодня оно 6%, почти на 3 млрд. долларов за четыре месяца у нас поставки в Российскую Федерацию. Но вы абсолютно правы, что мы просто обязаны эту нишу заполнить. И наши российские коллеги говорят: «Ребята, мы все готовы у вас забрать. Только давайте мы не будем как бы играть тут друг с другом. Производите». Более того, недавно был очень интересный разговор, в ходе Форума, в том числе и подготовке Форума, что в Беларуси климат позволяет выращивать яблоки. Давайте даже в том, что мы профинансируем это развитие садоводства в Беларуси, российская сторона говорит, что абсолютно спокойно все ваши яблоки съедим.

Хорошо. Вы в начале интервью вспомнили своего предшественника, с которым меняетесь должностями. Я посмотрел на сайте: он там в таком шикарном фраке, в таком одеянии, в котором наверняка нужно вручать верительные грамоты королю. Скажите, а вы свой фрак или смокинг уже приготовили для этого торжественного момента?

Александр Михневич: Уже даже упаковал. Да, мне пришлось это делать еще в Великобритании, где дресс-код всегда был очень серьезный. Там допускалась, собственно, либо какая-то униформа, о чем вы говорите (смокинг, блэк тай, так называемый, то есть фрак), но можно было национальный костюм с собой иметь. Так вот я вам хочу сказать, что, например, моя супруга, когда мы вручали грамоты королеве, она была в национальной костюме, и на Ее Величество очень серьезное впечатление это произвело. Она стала разглядывать вышивку, спрашивать, что это значит, как орнамент, почему такие цвета и так далее. То есть это был очень интересный диалог. Я думаю, что и при вручении верительных грамот, их там мне несколько придется вручать, мы тоже будем использовать и национальную одежду, и те европейские атрибуты, которые требуются.

Раз уж о национальном вспомнили, скажите, вы поедите в другую страну, уже как бы вдалеке от родины будете. Что-нибудь белорусское с собой возьмете, чтобы напоминало?

Александр Михневич: У меня есть талисман такой, который всегда со мной. Это такая простая белорусская кукла. Но она как хозяйка у нас, наш ангел-хранитель. И вот она будет обязательно со мной.

Спасибо, Александр Юрьевич. Я напомню, на вопросы программы отвечал Александр Михневич, новый Посол Беларуси в Бельгии, по совместительству в Люксембурге, при ЕС постоянный представитель, постоянный представитель при НАТО и при Европейском сообществе по атомной энергетике. Все назвал, Александр Юрьевич?

Александр Михневич: Да.

Большой объем работы. Спасибо вам большое.