Выступление заместителя Министра иностранных дел Беларуси Ю.Амбразевича на «Пекинском форуме по правам человека 2022» (26 июля 2022 г., Пекин)

Концепция прав человека в международных отношениях стала в последние десятилетия одним из наиболее серьезных поводов для разногласий. 

Страны, которые причисляют себя к либеральным демократиям уверяют, что именно их взгляд на права человека является единственно верным, и именно такие подходы предопределили их успех в развитии. Более того, они утверждают, что нарушения прав человека, в их понимании, сдерживают развитие и делают невозможным достижение Целей Устойчивого Развития.

Дебаты о том, справедливы ли претензии либеральных демократий на финальную истину, идут давно, и Беларусь является страной, которая отстаивает собственную точку зрения, не оспаривая при этом ценность концепции прав человека как таковой. 

Сама по себе концепция прав человека как понимание правил, обеспечивающих защиту достоинства и свободы каждого отдельного человека от чьего-либо произвола и образующих основу правового статуса личности, остается только теорией, если человеку не обеспечено его главное основное право – право на достойную жизнь без страданий. Только в этом случае все остальные права человека имеют смысл в прямом физическом смысле.

Как только человек рождается, он тут же становится членом общества. Его права уже не зависят только от него самого. Они встроены в сложную общественную структуру, в которой через создаваемые обществом государственные институты поддерживается равновесие между свойственными человеческой природе эгоизмом и физическими различиями, с одной стороны, и пониманием общего блага, свойственным этому конкретному обществу, с другой. 

Понимание общественного блага формируется в каждом обществе индивидуально на основе исторических особенностей развития. Краеугольным понятием, определяющим сущность общественного блага, является доминирующее в обществе понятие о социальной справедливости. 

Социальная справедливость – это всегда сложный и неоднозначный выбор о возможности поддержки обществом уязвимых и отстающих, о создании равных условий для развития. Социальная справедливость – это всегда об уровне перераспределения доходов в обществе и о соотношении индивидуальных и общественных интересов, которые часто не совпадают. 

Таким образом общественное благо – это всегда принятые обществом ограничения на индивидуальные интересы.

Пожалуй, человек максимально свободен и легально уполномочен на свой безграничный эгоизм только в момент появления на свет. Чем дальше мы от утробы матери, тем больше проявляются накладываемые обществом ограничения. 

Все эти размышления логично завершаются очевидным выводом о том, что именно конкретное общество, чаще всего в лице государственных институтов, является донором как развития человека, так и гарантом реализации его прав в объемах, определенных понятием общественного блага.

В сущности, любое общество с государственной организацией, будь то в виде либеральной демократии или абсолютной монархии, стремится обеспечить защиту прав и свобод человека, поскольку оно заинтересовано в развитии каждой личности, в задействовании его творческой энергии, в поддержании общества в стабильном и бесконфликтном состоянии, в устойчивом росте коллективного благосостояния через суммирование индивидуальных историй успеха. 

Одновременно любое государство априори является структурой, порожденной обществом с целью поддерживать доминирующее понятие об общественном благе, в том числе путем насилия. 

Государственное регулирование индивидуальных и общественных интересов, если необходимо и под принуждением, ежедневно осуществляется во всех странах без исключения. 

При этом все страны различаются по содержанию доминирующих понятий об общественном благе, о социальной справедливости, о равновесии индивидуальных и общественных интересов, а также в понимании приемлемого уровне насилия со стороны власти. 

Попытка универсализировать концепцию прав человека через создание международных договоров фактически провалилась. Достаточно вспомнить, что США, одни из наиболее яростных защитников универсализма, например, являются участниками только трех из девяти ооновских конвенций по правам человека. 

Поэтому вторым выводом из вышеизложенного является отсутствие возможности нахождения универсального консенсуса о некоем идеальном или приемлемом международном стандарте выполнения концепции прав человека. 

Отстаивая полную обоснованность в нашем анализе классического вопроса «А судьи кто?», в качестве третьего вывода необходимо прямо заявить об отсутствии возможности создания универсального международного арбитра для определения уровня соответствия того или иного государства международным документам в сфере прав человека. 

Эти выводы доказывают, что претензии так называемых либеральных демократий, а также проплаченных ими международных структур на монополию оценок в отношении действий конкретных государств в сфере прав человека не обоснованы, а их оценки субъективны. 

Не выдерживает критики и тезис о невозможности социально-экономического успеха стран, которые подвергаются субъективной и политизированной критике либеральных демократий в сфере прав человека. Здесь будет достаточно вспомнить впечатляющий успех Китая по полному искоренению в стране крайней бедности в течение последних 8 лет. 

В заключение выскажу уверенность, что концепция прав человека, применяемая в конкретной стране с учетом ее особенностей, может и должна служить ее устойчивому развитию. 

Международное сотрудничество по вопросам прав человека также может служить этой задаче при условии, что оно дополняет национальные усилия и направлено исключительно на совершенствование национальных практик.

К сожалению, в современных международных отношениях тема прав человека служит основой для экономических санкций и даже гибридных войн. Международное измерение концепции прав человека не только не способствует глобальному достижению ЦУР, но и напротив реально тормозит его. 

Соответственно предлагается в дальнейшем вести речь о десакрализации концепции прав человека в международных отношениях как утопии, не поддающейся реализации на практике. 

Кроме того, предлагается работать над деинструментализацией международных отношений по теме прав человека, и постепенном полном переводе международного сотрудничества в формат добровольных национальных обзоров по примеру УПО СПЧ ООН.