Интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Беларусь в Российской Федерации В.Семашко изданию «Российская газета» (2 апреля 2019 г.)

2 апреля отмечается День единения народов России и Беларуси. В этот день в 1996 году президенты двух стран подписали Договор об образовании Сообщества России и Беларуси, а ровно год спустя — Договор о Союзе Беларуси и России. В 1999 году последовал Договор о создании Союзного государства, давший толчок развитию экономических и культурных связей между нашими государствами. Накануне праздника корреспонденты «Российской газеты» поговорили с Чрезвычайным и Полномочным Послом Беларуси в России Владимиром Семашко о перспективах углубления интеграции двух стран.

Господин посол, в этом году исполняется 20 лет Союзному государству. Что дало образование Союза простым гражданам России и Беларуси?

Владимир Семашко: Пожалуй, самой отличительной чертой Союзного государства можно считать особое внимание к «человеческому измерению». Сегодня граждане России и Беларуси могут свободно перемещаться, выбирать место жительства, получать образование в любой из двух стран. Мы смогли решить вопросы здравоохранения, пенсионного обеспечения при переселении людей из одной страны в другую. В экономической сфере договор о создании Союзного государства предусматривает создание единого экономического пространства, и мы сегодня стремимся к тому, чтобы товары перемещались действительно свободно. Россия и Беларусь — политические и стратегические союзники во всех международных организациях. У нас единая оборонная стратегия на западных рубежах Союзного государства. Общего много, но можно и нужно двигаться дальше.

Владимир Ильич, Вы относительно недавно заняли пост Чрезвычайного и Полномочного Посла. Какие задачи поставил Вам Президент Беларуси при назначении?

Владимир Семашко: Он поставил одну задачу, но значительную. Видимо, учитывая мой большой производственный опыт, Президент поручил минимизировать внешнеторговое сальдо между Россией и Беларусью. Пока сальдо отрицательное — минус 9,7 миллиарда долларов, — и нас это не радует. За счет торговли с другими странами показатели выравниваются до положительных отметок, но минус на российском рынке очень солидный, особенно с учетом того, что ВВП Беларуси составляет примерно 60 миллиардов долларов в год. Еще одна опасная для нас тенденция состоит в том, что по сравнению с 2017 годом в 2018-м разрыв между объемами импортных и экспортных сделок с Россией вырос на три миллиарда долларов. При общем росте объема двустороннего товарооборота на 9,4 процента наш экспорт в Россию в 2018 году вырос на 0,5 процента, а российский экспорт в Беларусь увеличился на 15 процентов.

Как решать поставленную Президентом задачу, теоретически понятно. С одной стороны, нужно стремиться к удешевлению стоимости энергоресурсов, которые составляют значительную долю российского экспорта в Беларусь, с другой — больше продавать на российский рынок традиционной белорусской продукции. Будем стараться эту задачу исполнить практически насколько возможно.

В последнее время обострились противоречия на интеграционном поле России и Беларуси. Какие из них, на ваш взгляд, стоят наиболее остро и есть ли представление о том, как их разрешить?

Владимир Семашко: Честно скажу, что эти противоречия обострились неожиданно для белорусской стороны. Вдруг встал вопрос о том, исполнены ли положения Договора о создании Союзного государства. Появился даже некий подтекст поиска виновной стороны. Беларусь, напомню, заключая договор, исходила из того, что стержнем нашей союзной конструкции служат торгово-экономические отношения и воплощение именно экономического направления союзнических обязательств является основой для определения подходов к реализации институциональной надстройки.

Поэтому мы закономерно и последовательно ставили перед собой в том числе и следующие цели. Во-первых, нам нужны были рынки для сбыта нашей продукции, ведь исторически сложилось так, что наша страна была в Советском Союзе финальным производством. Кроме того, нам нужны были источники энергии: у нас почти нет своей нефти — мы добываем лишь 1,6 миллиона тонн в год при внутренней потребности в семь миллионов тонн, нет и газа, потребность в котором составляет примерно 20 миллиардов кубометров. Но с сожалением приходится констатировать, что сегодня у нас есть трудности и с поставками товаров на российский рынок, и с согласованием цен на энергоресурсы.

В 2019 году истекает действие Протокола о ценах на газ, которое мы заключили в 2017-м, и мы до сих пор не можем быть уверены в том, каким будет новый документ. Свои предложения по методикам расчетов цен на газ Беларусь уже дважды официально направляла в ПАО «Газпром», Минэнерго и правительство РФ, но пока они так и остались несогласованными. Они состоят в том, чтобы поэтапно в переходный период 2020 — 2024 годов к моменту образования единого рынка природного газа, как это предусматривается Договором о создании ЕАЭС, цена на газ для Беларуси была как в Смоленской области. Иначе останутся неравные условия для субъектов хозяйствования наших стран.

Вторая проблема — налоговый маневр. Долго о ней я говорить не буду, лишь обозначу, что, на наш взгляд, это нарушение Договора о Евразийском экономическом союзе. Такого не должно было произойти, а если произошло, то следовало учитывать интересы и белорусской нефтепереработки. Третий острый вопрос — продвижение мясо-молочной и другой продовольственной продукции из Беларуси на российский рынок. Четвертый — трудности с поставками нашей техники в Россию. К сожалению, все эти проблемы пока остаются нерешенными.

Хочу особо подчеркнуть, что Беларусь всегда ставила двусторонние отношения с Россией, в том числе интеграционные, в центр своей социально-экономической политики. Мы прекрасно осознаем значимость отношений с Россией для экономики нашей страны. Но в то же время — не просим преференций. Мы хотим равных условий для субъектов хозяйствования. Именно в этом видим основную цель интеграции. Именно так ее понимаем.

Звучали предложения пересмотреть Договор о Союзном государстве. Есть ли в этом необходимость, на Ваш взгляд?

Владимир Семашко: На мой взгляд, текущий уровень союзной интеграции не противоречит жизненно важным интересам двух государств. Возможно, в будущем и придется пересмотреть, актуализировать отдельные положения договора. Но сначала, это очевидно, нужно добросовестно исполнить обязательства его действующей версии, в первую очередь экономической направленности, прежде чем говорить о каком-либо его всенародном обсуждении, референдуме, такие мнения тоже высказывались. Иначе люди просто перестанут нам доверять. Нельзя из-за нескольких разногласий сводить на нет все достигнутые результаты и девальвировать их несправедливыми упреками. Нужно снимать противоречия без ущерба интересам друг друга, имиджу Союзного государства.

Поэтому, считаю, предложения о пересмотре договора нужно отложить. Но есть необходимость сформировать новую редакцию Программы действий по реализации положений Договора. Определить в ней конкретные мероприятия по достижению обозначенных в нем целей для придания нового импульса динамике дальнейшего развития Союзного государства.

Споры между братьями бывают, я в большой семье вырос, знаю. Но всегда их надо решать полюбовно, тогда будут открываться новые перспективы. Так ведь всегда бывает: чуть в лес заходишь — темно, страшно. Ступил дальше — стало светлее, сделал еще несколько шагов — и вот она, тропинка. Главное — построение Союза должно быть выгодно для обеих сторон.

Российские и белорусские предприниматели говорят об отсутствии равных условий допуска к государственным и муниципальным закупкам. Существуют ли межгосударственные договоренности о том, как будет решаться эта проблема?

Владимир Семашко: Невозможно создать общий рынок, сохраняя привилегированные условия для национальных субъектов. Сегодня нередко принимаются протекционистские меры, чтобы защитить субъекты хозяйствования той или иной страны, вводятся изъятия из определенных режимов. По нашей оценке, в России действует порядка 60 постановлений правительства, которые так или иначе закрывают внутренний рынок для белорусской продукции. Получается, что наши производители находятся в неравной конкурентной среде с российскими компаниями.

Вот пример: перед крестьянином стоит выбор, какой комбайн купить, российский или белорусский. Даже если наш будет чуть лучше, чуть надежнее и ремонтопригоднее, крестьянин купит тот, что дешевле. А в цене соревноваться белорусским производителям с российскими очень тяжело, потому что ваши субсидии покрывают 20-30 процентов затрат на производство. У нас таких субсидий нет, поэтому иногда нашим производителям приходится продавать технику на российский рынок с нулевой рентабельностью, просто чтобы его удержать.

Межгосударственные договоренности, безусловно, существуют, но, мягко сказать, плохо выполняются. Проблемы двусторонних белорусско-российских торгово-экономических отношений, включая вопросы доступа к госзакупкам, рассматривались на заседаниях высших уставных органов Союзного государства. Рабочая группа по направлению «взаимная торговля и государственные закупки» заседает при Постоянном комитете Союзного государства регулярно, но позитивных результатов немного, особого эффекта от них нет. Наша сегодняшняя борьба с препятствиями, барьерами и ограничениями — это борьба с последствиями, а не с причинами. На мой взгляд, критически важно ускорить выработку единых промышленной, сельскохозяйственной, транспортной, энергетической и иных политик, как это сделано в Европейском союзе. Только в этом случае мы сможем обеспечить по-настоящему глубокую экономическую интеграцию.

Трудно винить государство в том, что оно поддерживает своих производителей. А кроме того, белорусские заводы могут локализовать производство в России и претендовать на все виды субсидий.

Владимир Семашко: Во-первых, я убежден, что субсидировать надо не производителя сельхозтехники, а покупателя. И пусть он сам, исходя из соотношения цены и качества, выбирает, какую технику ему купить. Во-вторых, локализация по нынешним российским правилам фактически означает «эвакуацию» белорусских заводов в Россию в мирное время.

Белорусские заводы создают сборочные производства в России: Минский тракторный завод открыл сборку в Елабуге, Череповце, Уфе, «Гомсельмаш» создал свое производство на «Брянсксельмаше». Да и многие другие предприятия открывают сборочные производства в России. Это, к слову, недешево. «Гомсельмаш», к примеру, в свой проект вложил 80 миллионов долларов, создал в России рабочие места и — налогоплательщик. Но, чтобы совместным белорусско-российским предприятиям претендовать на субсидии, этого мало, нужно локализовать здесь целый перечень обязательных операций. В итоге, чтобы предприятие могло рассчитывать на субсидии, все основные узлы машины должны производиться в России. Белорусам в таком случае останется только «колеса прикручивать».

Но у нас нет «подушки безопасности» из газа и нефти, и если мы все свои компетенции отдадим России, за счет чего нам жить? За счет чего пенсии платить пенсионерам, а врачам и учителям — зарплату, студентам — стипендии?

При этом хочу отметить, мы не можем привести ни одного примера, когда российские системообразующие предприятия создали бы хотя бы одно совместное предприятие в Беларуси.

Как же в таком случае разрешить противоречие?

Владимир Семашко: Решение есть, более того, оно даже подписано президентами наших стран. Это договор о Евразийском экономическом союзе, а именно приложение № 28 к нему — Протокол о единых правилах предоставления промышленных субсидий. Его суть заключается в том, что государство действительно вправе поддерживать своих производителей. Но эта поддержка должна распространяться и на предприятия в соседней стране, которые производят продукцию, используя преимущественно комплектующие или сырье, поставленные государством, предоставляющим субсидию. Мы не случайно говорим, что наши машиностроительные заводы дают работу десяти миллионам россиян — за счет покупки энергии, размещения заказов на металл, комплектующие, на сборку. Так что я считаю, что решение было изначально верным и должно быть выполнено. Тем более что еще в июле 2017 года министры промышленности Беларуси и России утвердили согласованную методику расчета уровня локализации.

Кроме того, нужно пересмотреть методики определения степени локализации производств. Сейчас они непомерно жесткие и не учитывают такие факторы, как происхождение сырья (оно, как правило, российское), труд (создавая в России производства, наши заводы дают людям рабочие места), место уплаты налогов.

Кроме традиционного машиностроения Беларусь вкладывается в развитие цифровой экономики. Есть ли в этом секторе место для кооперации с Россией, на Ваш взгляд?

Владимир Семашко: Создавая наш парк высоких технологий мы изучили опыт всех стран, на тот момент дальше нас продвинувшихся в развитии IT-технологий: Индии, Южной Кореи, Китая, США, и постарались сделать так же, как они, и еще немного лучше. Уже прошло 11 лет с тех пор, как парк заработал, и сейчас его годовой оборот превышает показатели такого промышленного гиганта, как БелАЗ. Экспорт продукции и услуг парка высоких технологий в 2018 году вырос на 38 процентов и составил 1,4 миллиарда долларов США. На начало 2019 года в качестве его резидентов было зарегистрировано 454 компании, в которых работают более 45 тысяч человек. Договор о сотрудничестве с парком заключила российская компания-гигант Mail.Ru Group, оборот которой составляет свыше 40 миллиардов российских рублей в год.

В отношении кооперации в этой сфере с Россией мы прежде всего надеемся на сотрудничество со Сколково, тем более что на рынке Беларуси уже работают порядка 30 резидентов технопарка и еще 70 выражают такие намерения. Хороший пример кооперации — разработка резидентами Сколково программных решений для систем управления беспилотными большегрузными автомобилями «БелАЗ». А после моего недавнего визита в Сколково мы договорились с руководством фонда о совместной подготовке нового соглашения о сотрудничестве с Госкомитетом по науке и технологиям и Академией наук Беларуси.

Помимо совместной деятельности ПВТ и Сколково, мы видим большой потенциал в привлечении российских партнеров к сотрудничеству на площадке индустриального парка «Великий камень», где на льготных условиях будут развиваться производства и лаборатории последних экономических укладов, в том числе в IТ-сфере. Этот парк — одно из основных звеньев китайской инициативы «Один пояс и один путь», которая открывает дополнительные эффективные возможности развития экономических отношений России, Китая и Беларуси. В мае 2015 года главы государств КНР и РФ подписали совместное заявление о сотрудничестве по сопряжению строительства этого пояса.

И еще — очень перспективным представляется сотрудничество Беларуси и России в сфере нанотехнологий, микроэлектроники. В ближайшее время на условиях, сопоставимых с условиями работы ПВТ, мы начинаем новый индустриальный проект — БелБиоград — в этой сфере. Абсолютно убежден, что результаты его деятельности будут не хуже, чем в ПВТ.

Летом этого года в Санкт-Петербурге состоится уже шестой по счету Форум регионов России и Беларуси. Как Вы оцениваете уровень межрегионального сотрудничества наших стран?

Владимир Семашко: Эти связи развиваются, я вижу это, совершая немало поездок по России. Белорусская продукция присутствует на рынках практически всех российских регионов. У нас заключены соглашения о сотрудничестве почти с 60 субъектами РФ.

Форумы регионов позволяют эти связи укрепить и «наладить мосты» между предпринимателями. Я помню, как мы вели подготовку первого такого форума в Сочи. Задача была не из легких, но результат превзошел ожидания: тогда мы за два дня заключили контрактов на 370 миллионов долларов. На последнем подобном мероприятии в Могилеве общая сумма заключенных контрактов выросла до полумиллиарда долларов. Предстоящий форум в Санкт-Петербурге будет гуманитарным, я думаю, он тоже сыграет большую роль для развития межрегиональных связей, для сближения наших народов.

Беларусь постепенно становится центром медицинского туризма. Многие россияне едут туда поправить здоровье. Как вам удалось создать такую репутацию?

Владимир Семашко: В наследство от Советского Союза нам досталась несколько «однобокая» экономика — Беларусь была его «сборочным цехом». При отсутствии сырьевых ресурсов пришлось делать ставку не только на развитие производств с высокой добавленной стоимостью, но и на развитие сферы услуг, в том числе медицинских.

Эта отрасль взята государством под особую опеку. Строго контролируется деятельность не только государственных медучреждений, но и частных клиник. Соотношение цены и качества в наших медучреждениях на хорошем доступном уровне, и тем, кто едет в Беларусь лечиться, это нравится. Для удобства пребывания туристов действует 30-дневный безвизовый режим для граждан 80 стран.

И не только россияне при выборе места отдыха все чаще задумываются не просто о насыщенности культурно-развлекательной программы, но и наличии высококвалифицированных лечебно-оздоровительных учреждений, об экологии. За последние годы республика зарекомендовала себя лидером по медицинскому туризму в СНГ.

Приближается дата, важная для нашей общей памяти — 75-летие освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. Как в Беларуси к ней готовятся?

Владимир Семашко: Память о Великой Отечественной войне и в Беларуси, и в России будет жить вечно. Для меня лично это святое: мой отец был командиром роты автоматчиков и 28 апреля 1945 года в Берлине был тяжело ранен. Ему тогда было 23 года. Он не любил рассказывать про войну, но я знаю, как далась и ему, и матери Победа. Моя мать родом из Орши, в 1941-м ее, шестнадцатилетнюю, вместе с раненной в бомбежке двухлетней сестренкой эвакуировали на Урал, в Златоуст, где она отработала на заводе, у станка, четыре года — за кашу, похлебку и 350 граммов хлеба в день. Я, бывает, задумываюсь: а смогли бы мы или наши дети выжить в таких условиях?

Убежден, ни в России, ни в Беларуси не забудут великого подвига героев — и фронтовиков, и тружеников тыла. Ни один военный памятник (а их у нас около 9000) не исчез с белорусской земли, как это случалось в некоторых государствах, свободу которым вернул советский Солдат-Освободитель. Наоборот, с каждым годом их все больше. Не так давно мы открыли новый музей Великой Отечественной войны — один из крупнейших в Европе. 28 марта в Мемориальном комплексе Тростенец под Минском, возведенном на месте одного из самых крупных лагерей смерти, президент Беларуси и федеральный канцлер Австрии открыли еще один памятник — «Массив имен» — в память о более чем 10 тысячах австрийских граждан, вывезенных сюда и замученных в концлагере.

3 июля — дата освобождения нашей столицы в 1944 году — мы празднуем День независимости Республики Беларусь. Масштабные торжественно-праздничные мероприятия, посвященные 75-летнему юбилею, с размахом пройдут по всей стране.

В них обязательно примут участие ветераны, участвовавшие в освобождении Беларуси и проживающие сейчас в России, ожидаем и представительные государственные и общественные делегации.

И День Победы мы празднуем вместе с россиянами, как нигде в мире, широко. 9 Мая по всем белорусским городам пройдет традиционное шествие «Беларусь помнит», от Владивостока до Калининграда прошагает «Бессмертный полк». Это яркие примеры того, как понимают и в Беларуси, и в России задачу по сохранению исторической памяти. По недопущению искажений исторической правды в угоду политической конъюнктуре, чем в последние время все чаще грешат псевдоисторики, используя свои грязные инсинуации и домыслы в качестве инструментов гибридных войн.

И последний вопрос. Наше интервью выйдет в День единения народов Беларуси и России. Что Вы пожелаете нашим читателям?

Владимир Семашко: Чтобы мы сохранили те отношения, которые существуют сегодня, — дружеские, от сердца, от крови идущие, кто бы что ни говорил. Чтобы остались стратегическими партнерами в вопросах политики, экономики, обороны. Мы не должны забывать нашу общую историю, которую творили отцы и деды. Будем же дорожить и нашими отношениями, и нашим Союзом, сообща отстаивать свои союзнические интересы. От всей души желаю читателям «Российской газеты», всем гражданам Союзного государства здоровья, благополучия, мира, уверенности в завтрашнем дне. Согласия и счастья каждой семье, процветания нашему Союзу!